Прошлое Монстра[СИ] - Елена Руденко

— Что было потом? — я не могла сдержать волнение.

— Моя не упокоенная душа странствовала по свету… Будто неведомый ветер гнал меня… Я не мог обрести покоя пока мои близкие не отомщены! Но что мог сделать бесплотный дух? Я мечтала о теле, в те мучительные мгновения я согласился бы на любое, путь самое уродливое тело…

Карл на мгновение замолк.

— Наверное, сам Дьявол услышал мои мольбы, и мой дух набрел на жилище Франкенштейна… Я следил за его опытами, и моя душа обрела долгожданную надежду! Я буду могуч и страшен… Мой облик — олицетворение самого возмездия… И вот настал час истины…

Мой собеседник печально рассмеялся.

— Я обрел желанное тело, но я утратил все воспоминания! — простонал он. — Я позабыл, зачем вернулся… Заново я прожил жестокую жизнь, полную страданий…

Он закрыл лицо руками, плечи Карла сотрясали глухие рыдания.

— Что я наделал? Неосознанно я обрушил свой гнев на невинных людей, — бормотал он, — мальчика я задушил нечаянно, не рассчитав силы, но я нарочно бросил подозрение на невиновную девушку, подбросив ей его медальон! Я, сам не зная того, мстил за супругу, которую обвиняли в убийстве моего брата, которому было столько же лет, сколько моей маленькой жертве… А ведь похороненная память прошлого давала о себе знать, поначалу я испытал нежность к ребенку и хотел поговорить с ним…

Карл плакал.

— Мой новый ум ничего не помнил, но душа! Она страдала! Так вот почему я так завидовал счастливым семьям, память души не отпускала меня! И вот зачем я бросил подозрение на невинную. Моя жена пострадала — так путь пострадает и другая — так думала моя неспокойная душа! О, Боже, что я наделал! Я стал чудовищем, подобным убийце моей жены и брата!

— Ты стал жертвой обстоятельств, — уверенно возразила я, — твой создатель так и не понял насколько чудовищен оказался его эксперимент. За что и поплатился ценою своих близких… Признаюсь, мне его совсем не жаль! Он достоин лишь презрения!

Изумленное лицо Карла смотрело на меня.

— Ты опаснее меня, — заключил он, — горе тому, кто встанет у тебя на пути… Ты причинишь немало бед…

— Я знаю, — мой голос звучал твердо.

Собственные горести Карла заставили его через мгновения забыть обо мне. Мой собеседник погрузился в раздумья.

— А мои близкие все это время ждали меня! — воскликнул он. — И не отвернулись, видя мои злодейства… Что нужно мне свершить, дабы обрести покой?

Я не нашлась, что ответить.

— Возможно, ты должен спасти столько же жизней, сколько погубил, — было мое предположение, — прости, но я не могу дать ответа… Получив память прошлого, ты сам найдешь ответ на вопрос…

Карл улыбнулся. Его улыбка была другой, обретя живые черты. На прощание он по-дружески обнял меня. От такого проявления чувств я не испытала ни страха, ни отвращения. Пред моим взором был не рукотворный монстр, а человек Карл — добрый гражданин тихого швейцарского городка.

Говоря о памяти души, Константин оказался прав.

— А убийца? — окликнула я Карла, удаляющегося в темноту парка. — Что с ним сталось за эти годы?

Он замер, обернувшись.

— Судья застрелился… Выходит, все мои страдания в уродливом теле были более, чем напрасны, — прошептал он.

Из журнала Константина Вербина

Сегодня на воды приехал мой приятель Евгений Мервин с супругой и племянником, семи лет, над которым взял опекунство. Достигнув совершеннолетия, мальчик станет одним из богатых людей Европы. Супруга Маврина, прелестная Дарья, отличается веселым приветливым нравом, позволяющий снискать расположение любого, даже самого черствого человека. Маленький Филипп очень привязался к ней. Их семья очаровывает своей доброжелательностью и любовью друг к другу. У мальчика к опекунам очень теплые чувства, а не только послушание.

— Правда ли болтают о шайтане, бродящем по округе Кислых Вод? — весело спросила Дарья, не веря в подобные россказни.

Горящие глаза Филиппа вопросительно смотрели на меня.

— Мне известны лишь недавние рассказы казаков, сопровождавший карету князя С*, в которой ехала его супруга и малолетняя дочь, — начал я свой рассказ, — горцы желали отомстит князю, в бою по вине которого погибло немало их родичей. Перевес по числу был на стороне нападавших… Черкесские хищники с легкостью осуществили бы задуманное, но вдруг появился здоровяк… Казаки видели его лишь со спины… Горцы, не вступая с ним в схватку, разбежались, крича "Шайтан!" Некоторые попытались в него стрелять, но их противник оказался неуязвимым, пули не причиняли ему вредя. Казаки говорили, что ни разу не встречали такого ужаса на человеческих лицах, который исказил лица черкесов… Разогнав бандитов, здоровяк исчез будто бы и не появлялся…

На лице мальчика сияло восхищение.

Мервина, посерьезнев, смотрела на меня.

— Ты уже потчуешь нас кавказскими легендами? — рассмеялся ее супруг. — Знаю, что последние годы ты стал с уважением относиться к мистике, но рассказы казаков слишком похожи на байки!

— Вы можете поговорить с очевидцами и поймете, что они не лгут, — уверенно ответил я.

Видя мою непреклонность, Мервин, зная, насколько я щепетилен к фактам, не счел нужным спорить.

— Неужто в горах поселился монстр Франкенштейна? — пробормотал он.

Если бы он знал, насколько точно его замечание.

— Какие милые беседы, — мимо нас прошествовала весьма привлекательная особа, одетая роскошно, но несколько вульгарно.

Евгений и Дарья опустили взоры, сделав вид, что не заметили ее. Неужто это и есть та самая госпожа Трофинина, считавшая Мервина своим трофеем? Его неожиданная женитьба, наверняка, возмутила красавицу, уверенную в нерушимости своих чар.

Меня снова посетило то самое неприятное предчувствие, свойственное любому сыщику. Невольно в памяти промелькнула история Карла, рассказанная Аликс. Неужто трагедия может повториться?

Я почувствовал чей-то тяжелый взгляд. Обернувшись, я увидел молодого человека неприметной внешности, который пристально наблюдал за нашей беседой. Черты его лица показались мне знакомыми, я научился запоминать даже самые серые неприметные лица. Это же Грачев, мой коллега по третьему отделению. Любопытно, зачем он следит за Мервиным?

Разумеется, Мервины остановились в доме Реброва, самом излюбленном и дорогом пристанище водяного общества. Я прозвал его чудом с мезонином, и его владелец и создатель оценил мой скромный комплимент.

Оставив мальчика на попечении гувернера, мы отправились отобедать в ресторации. Там снова меня ждало знакомое лицо. Господин общественный обвинитель Смерницкий. Я никак не смел предположить, что он покинет Петербург. Завидев меня, Смерницкий жестикулируя, настойчиво предложил мне присоединиться к его трапезе.

— Вы здесь по казенной надобности? — поинтересовался я.

— Нет, мой друг, — в неслужебной обстановке он всегда оказывался дружелюбен. — Я прибыл по личной надобности, дабы погреть старые кости в кипятке Нарзана…

На его стареющем красноватом лице мелькнула улыбка. Смерницкий вздохнул, предвкушая приятные оздоровительные процедуры.

— Вам не придется сожалеть, что вы отлучились от службы, — заверил я его.

— К дьяволу службу! — махнул рукою прокурор. — Я собираюсь подать в отставку и жить в свое удовольствие! Признаюсь, я не бывал на отдыхе уже лет десять, с тех пор как почила моя дорогая супруга!

Смерницкий, славившийся любовью к здоровому питанию, принялся уплетать румяное жаркое.

— Пошло все к дьяволу! — повторил он. — Я слышал, что некоторые господа любят пропускать между кружками зловонной целебной воды по бокалу кахетинского? — Смерницкий рассмеялся.

Я начал всерьез опасаться за его здоровье.

— Который сейчас час? — вдруг спохватился мой знакомый. — О! Кажется, я где-то обронил свои часы.

Он сокрушенно вздохнул.

— Эх, плевать на время! Я на отдыхе! — махнул он рукою.

За одним из столиков расположился Грачев, не спускающий взора с Мервиных.

Смерницкий заприметил Трофинину, сопровождаемую услужливой компаньонкой весьма неприметной внешности. Она поймала его взгляд и одарила весьма очаровательной улыбкой. Потом Трофинина быстро перевела взор на молодого человека в сопровождении грузной светловолосой дамы с высокой старомодной прической. Молодой господин не мигая смотрел на яркую красавицу. Дама заметила их обмен взглядами и, судя по сердитому шепоту, отчитала юношу.

Мой сотрапезник расхохотался.

— Наш юный друг Вдовин в сопровождении бдительной маман! — шепнул он мне, подмигнув. — Самое тихое и скучное существо, которое мне приходилось встречать! Видавший много женщин… — видя мое удивление, Смерницкий спешно продолжил, — разве что на картинах… — расхохотался, довольный своей шуткой, в подобном настроении сурового господина обвинителя я не видал. — Говорят, он метит на мое место… Дудки, не уйду, пока не подыщу более достойного преемника! К счастью, на пятки этой маменькиной марионетке наступают ловкие юнцы-карьеристы! Разумеется, Вдовин с маман тоже остановился в доме Реброва, так что мы теперь соседи! — прокурор поморщился.